Вот Герда
въехала в темный лес, в котором жили разбойники; карета горела как жар, она
резала разбойникам глаза, и они просто не могли этого вынести.
- Золото! Золото! - закричали они, схватив лошадей под уздцы, убили
маленьких форейторов, кучера и слуг и вытащили из кареты Герду.
- Ишь какая славненькая, жирненькая! Орешками откормлена! - сказала старуха
разбойница с длинной жесткой бородой и мохнатыми, нависшими бровями. - Жирненькая,
что твой барашек! Ну-ка, какова на вкус будет?
И она вытащила острый сверкающий нож. Какой ужас!
- Ай! - вскрикнула она вдруг: ее укусила за ухо ее собственная дочка,
которая сидела у нее за спиной и была такая необузданная и своевольная, что просто
любо. - Ах ты дрянная девчонка! - закричала мать, но убить Герду не успела.
- Она будет играть со мной, - сказала маленькая разбойница. - Она отдаст мне
свою муфту, свое хорошенькое платьице и будет спать со мной в моей постели.
И девочка опять так укусила мать, что та подпрыгнула и завертелась на месте.
Разбойники захохотали.
- Ишь как пляшет со своей девчонкой!
- Хочу в карету! - закричала маленькая разбойница и настояла на своем - она
была ужасно избалована и упряма.
Они уселись с Гердой в карету и помчались по пням и кочкам в чащу леса.
Маленькая разбойница была ростом с Герду, но сильнее, шире в плечах и
гораздо смуглее. Глаза у нее были совсем черные, но какие-то печальные. Она
обняла Герду и сказала:
- Они тебя не убьют, пока я не рассержусь на тебя. Ты, верно, принцесса?
- Нет, - отвечала девочка и рассказала, что пришлось ей испытать и как она
любит Кая.
Маленькая разбойница серьезно поглядела на нее, слегка кивнула и сказала:
- Они тебя не убьют, даже если я и рассержусь на тебя, - я лучше сама убью
тебя!
И она отерла слезы Герде, а потом спрятала обе руки в ее хорошенькую мягкую
теплую муфточку.
Вот карета остановилась: они въехали во двор разбойничьего замка.
Он был весь в огромных трещинах; из них вылетали вороны и вороны. Откуда-то
выскочили огромные бульдоги, казалось, каждому из них нипочем проглотить
человека, но они только высоко подпрыгивали и даже не лаяли - это было
запрещено. Посреди огромной залы с полуразвалившимися, покрытыми копотью
стенами и каменным полом пылал огонь. Дым подымался к потолку и сам должен был
искать себе выход. Над огнем кипел в огромном котле суп, а на вертелах жарились
зайцы и кролики.
- Ты будешь спать вместе со мной вот тут, возле моего маленького зверинца, -
с.казала Герде маленькая разбойница.
Девочек накормили, напоили, и они ушли в свой угол, где была постлана
солома, накрытая коврами. Повыше сидело на жердях больше сотни голубей. Все
они, казалось, спали, но когда девочки подошли, слегка зашевелились.
- Все мои! - сказала маленькая разбойница, схватила одного голубя за ноги и
так тряхнула его, что тот забил крыльями. - На, поцелуй его! - крикнула она и
ткнула голубя Герде прямо в лицо. - А вот тут сидят лесные плутишки, -
продолжала она, указывая на двух голубей, сидевших в небольшом углублении в
стене, за деревянною решеткой. - Эти двое - лесные плутишки. Их надо держать
взаперти, не то живо улетят! А вот и мой милый старичина бяшка! - И девочка
потянула за рога привязанного к стене северного оленя в блестящем медном
ошейнике. - Его тоже нужно держать на привязи, иначе удерет! Каждый вечер я
щекочу его под шеей своим острым ножом - он до смерти этого боится.
С этими словами маленькая разбойница вытащила из расщелины в стене длинный
нож и провела им по шее оленя. Бедное животное забрыкалось, а девочка захохотала
и потащила Герду к постели.
- Неужели ты и спишь с ножом? - спросила ее Герда.
- Всегда! - отвечала маленькая разбойница. - Мало ли что может статься! Ну,
расскажи мне .еще раз о Кае и о том, как ты пустилась странствовать по белу
свету.
Герда рассказала. Лесные голуби в клетке тихо ворковали; другие голуби уже
спали. Маленькая разбойница обвила одною рукой шею Герды - в другой у нее был
нож - и захрапела, но Герда не могла сомкнуть глаз, не зная, убьют ее или
оставят в живых. Вдруг лесные голуби проворковали:
- Курр! Курр! Мы видели Кая! Белая курица несла на спине его санки, а он
сидел в санях Снежной королевы. Они летели над лесом, когда мы, птенцы, еще
лежали в гнезде. Она дохнула на нас, и все умерли, кроме нас двоих. Курр! Курр!
- Что. вы говорите! - воскликнула Герда. - Куда же полетела Снежная
королева? Знаете?
- Наверно, в Лапландию - ведь там вечный снег и лед. Спроси у северного
оленя, что стоит тут на привязи.
- Да, там вечный снег и лед. Чудо как хорошо! - сказал северный олень. - Там
прыгаешь себе на воле по огромным сверкающим равнинам. Там раскинут летний
шатер Снежной королевы, а постоянные ее чертоги - у Северного полюса, на
острове Шпицберген.
- О Кай, мой милый Кай! - вздохнула Герда.
- Лежи смирно, - сказала маленькая разбойница. - Не то пырну тебя ножом!
Утром Герда рассказала ей, что слышала от лесных голубей. Маленькая
разбойница серьезно посмотрела на Герду, кивнула головой и сказала:
- Ну, так и быть!.. А ты знаешь, где Лапландия? - спросила она затем у
северного оленя.
- Кому же и знать, как не мне! - отвечал олень, и глаза его заблестели. -
Там я родился и вырос, там прыгал по снежным равнинам.
- Так слушай, - сказала Герде маленькая разбойница. - Видишь, все наши ушли,
дома одна мать;
немного погодя она хлебнет из большой бутылки и вздремнет, тогда я кое-что
сделаю для тебя.
И вот старуха хлебнула из своей бутылки и захрапела, а маленькая разбойница
подошла к северному оленю и сказала:
- Еще долго можно было бы потешаться над тобой! Уж больно ты уморительный,
когда тебя щекочут острым ножом. Ну, да так и быть! Я отвяжу тебя и выпущу на
волю. Можешь бежать в свою Лапландию, но за это ты должен отвезти к дворцу
Снежной королевы эту девочку - там ее названый брат. Ты ведь, конечно, слышал,
что она рассказывала? Она говорила громко, а у тебя вечно ушки на макушке.
Северный олень так и подпрыгнул от радости. А маленькая разбойница посадила
на него Герду, крепко привязала ее для верности и даже подсунула под нее мягкую
подушку, чтобы ей удобнее было сидеть.
- Так и быть, - сказала она затем, - возьми назад свои меховые сапожки -
ведь холодно будет! А муфту уж я оставлю себе, больно она хороша. Но мерзнуть я
тебе не дам: вот огромные рукавицы моей матери, они дойдут тебе до самых
локтей. Сунь в них руки! Ну вот, теперь руки у тебя, как у моей уродины матери.
Герда плакала от радости.
- Терпеть не могу, когда хнычут! - сказала маленькая разбойница. - Теперь ты
должна радоваться. Вот тебе еще два хлеба и окорок, чтобы не пришлось голодать.
И то и другое было привязано к оленю. Затем маленькая разбойница отворила
дверь, заманила собак в дом, перерезала своим острым ножом веревку, которою был
привязан олень, и сказала ему:
- Ну, живо! Да береги смотри девочку. Герда протянула маленькой разбойнице
обе руки в огромных рукавицах и попрощалась с нею. Северный олень пустился во
всю прыть через пни и кочки по лесу, по болотам и степям. Выли волки, каркали
вороны.
Уф! Уф! - послышалось вдруг с неба, и оно словно зачихало огнем.
- Вот мое родное северное сияние! - сказал олень. - Гляди, как горит.
И он побежал дальше, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Хлебы были
съедены, ветчина тоже, и вот они очутились в Лапландии.
